Моя бабушка, Мария Гавриловна, была девушкой красивой. Конечно, кто не красив в молодости? Молодость сама по себе трепетный цветок, вызывающий у окружающих умиление. Да, есть классические примеры, и неприятные исключения. Но так, как бытует мнение, что некрасивых женщин не бывает, поэтому я смело заявляю. Лицом она была белой, а брови темные дужками, как нарисованные, и волосы мягкие, волнистые. Встретила она свою первую любовь – Петра. И полюбили они друг друга. Но времена были дикие, но не столько первые сколь обычаи. Отдали ее замуж за Василия. А его женили на Дарье. Что там у них богатство было несметное, не скажу. А вот волю родителей попробуй ослушаться.
Жизнь текла. Вроде бы стерпелось, слюбилось, родила двух дочек, сыном была беременна, да тут 2-я мировая. Василия забрали на фронт. А их хату защитить было некому; фашисты обосновались, выгнав ее с детьми да еще и на сносях зимой в погреб. Но и про них бабушка находила добрые слова: «Иной раз прикармливали; детей шоколадками угощали и губную гармошку подарили; а старшую Нину не убили, когда она прибежала с улицы и выпалила им: «Гитлер, капут!» Боже, как я испугалась. А они ничего, только сказали ей, больше не говорить такого. Да и я схватила Нинку, и давай ее воспитывать. Да так и родила Ванюшку. Бабка повитуха еле успела».
Бабушкина первая любовь, Петр тоже воевал. И по иронии судьбы рядом с Василием. В 1941 году еще и на его глазах погиб мой дедушка…. Да не до соперничество бывает в такие часы, и земляки. Всегда сильно плакал, когда рассказывал нам, как все было. Сам то он до Берлина дошел. Ранения были, которые не давали ему покоя. Но он крепился. Постоянно в работе был, труженик великий, не побоюсь этого слова. Позже заболела его жена Дарья, и серьезно, пролежала несколько лет. Так он и ухаживать за ней успевал. Представьте, хозяйство все на нем, а он любил, чтоб было подобротнее, как до революции у них было. Хотя разве такое возместишь. Тогда отдали все сами, вдобавок, в колхоз попросились. Поэтому целы остались. Мудростью он обладал житейской большой, терпением огромным; но главное, добротою отличался уникальною и не злобливостью.
Через год после похорон жены Петр сразу пошел свататься к моей бабушке. Она к внукам за советами. Мне 15 было, я и сказала: «Чего теряться. Выходи замуж». Деда Петю все в селе любили. Помню, как проходишь мимо его образцового двора, всегда приятно, еще и если они с женой на лавочке сидели, всегда угостят чем-то вкусненьким.
Бабушка подумала некоторое время и пошла. Последние года пожили Петр да Марья на славу. Всегда такие счастливые и хлопотливые. Все сами успевали. По вечерам то во дворе игриво судачили, то с азартом в карты играли. «Да ты все карты мои видишь», - возмущалась бабушка, когда проигрывала. А у дедушки память была, молодежь позавидовала б.
Но старость неумолима. Первым заболел дед Петя. Год сильно маялся всеми болезнями, заговаривался. Ничего не помнил, что было накануне, но о военных действиях 50-летней давности рассказывал, как вчера в буквальном смысле, и все в мельчайших подробностях. Мне б записывать за ним надо было, да книг таких много было тогда.
Но горе одно не ходит. Бабушка никогда ни на что не жаловалась, свалилась в один день. Дед Петя глазам своим не верил. Ужасное зрелище, когда он ее умирающую… обнимал и поднимал с кровати, ко всему надрывно умоляя: «Вставай, Маша, дети наши приехали, сейчас хату подправят и зимовать будем».
Он прожил еще полгода без нее. Люди рассказывали, что каждое утро он выходил на дорогу и подолгу всматривался вдаль. Его спрашивали, чего это он так далеко от дома ходит. «С разъезда Машу свою встречаю!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий